Очнувшись, долго не могла понять, где я нахожусь, мозг постепенно выдавал информацию, память подсовывала яркие картинки, которые я предпочла бы забыть. Ничего не изменилось за тот промежуток времени, что я была в отключке. Сколько он длился? Пару часов или целые сутки?..

Комната вокруг всё та же, как и серая униформа на мне без всяких знаков отличий. Единственная деталь, замеченная мной, чужеродная и незнакомая мне, это тонкий металлический ошейник, холодивший кожу. Я засмеялась, истеричным смехом разрезая тишину комнаты. Вот теперь всё точно на своих местах…

Дверь бесшумно отворилась, будто кто-то ждал момента, когда я очнусь: на пороге возникли фигуры биоников. Наверняка, в комнате были установлены камеры видеонаблюдения.

– Приказано отвести тебя к Советнику.

С этими словами бионики взяли меня под локоть с обеих сторон и повели по коридорам корабля. Корабль был похож на Армаду. Скорее всего, они все были устроены по единому принципу, но убранство его было гораздо скромнее, а масштабы не столь велики.

Я поняла это по тому, как быстро мы пересекли два-три уровня, добравшись до самого верхнего, жилого, отведённого под нужды командиров экипажа и самого Дэйррина.

– Свободны, – безразлично бросил он бионикам, отослав их из своих комнат.

Обстановка была довольно скромной, чем-то минималистичный набор мебели и подбор цветовой гаммы мне напоминал комнаты Палача. Повела плечом, будто прогоняя прочь мысли, неизменно возвращавшиеся к нему.

– За этой дверью находится гостевая ванная со всеми удобствами. Ты проспала двое суток, можешь привести себя в порядок там.

Хотелось дерзко отклонить его предложение, но организм требовал своего. Я прошла в предложенном направлении, справив нужду и умывшись, разглядывая своё побледневшее лицо, с синеватыми кругами под глазами и наливающимся синяком на щеке от удара о стол. Нужно было заставить себя выйти из ванной, но мои глаза судорожно искали что-то, что можно было бы использовать в качестве оружия. Искали и не находили. Потому что дозаторы зубной пасты и мыла были вмонтированы в стены, а мягкие одноразовые щётки, надевающиеся на палец, никак не могли стать оружием, ровно как и одноразовые полотенца. Вздохнув, вышла из ванной комнаты, встав в отдалении от Советника, расположившегося за столом.

– Присаживайся.

Дэйррин жестом указал на кресло, стоящее напротив. Поколебавшись, я приняла предложение, глядя на него, ожидая, что он начнёт говорить.

– Для начала тебе следует знать одно… Не пытайся причинить вред себе или кому-нибудь из обслуживающего персонала, ты будешь находиться под круглосуточным наблюдением. И если твои действия покажутся подозрительными, тебя придётся… усмирять некими способами.

– Какими же? Для этих целей на меня надели вот этот ошейник?

– Не только. Да, в случае необходимости будет выпущен парализующий заряд. Если тебя интересует конкретное назначение той вещицы, что находится на твоей шее, я могу подробно тебе о ней рассказать, предупредив заранее, чтобы ты не пыталась снять его. Для твоего же блага. Не перебивай меня, пожалуйста! – негромко хлопнув ладонью по столу, сказал Дэйррин, заметив, что я собираюсь что-то возразить. – Первое время ты будешь находиться в той же комнате, что и сейчас. Как только я сочту твоё состояние достаточно стабильным, переведу тебя в жилой отсек. На этом всё. Тебя будут выводить на прогулку и для приёма пищи. В первые дни этого будет достаточно. Отдыхай и набирайся сил.

Дэйррин откинулся в кресле и нажал на панель управления: в дверь вошли двое биоников, уже знакомых мне. Пора было возвращаться в камеру заключения. Дэйррин уклончиво называл её «комнатой», хотя по сути она таковой не была. Даже естественные потребности приходилось выполнять в ином месте, ровно как и следить за гигиеной.

Для меня потянулись однообразные серые дни, состоящие из механических передвижений конечностями и автоматического заглатывания пищи, разглядывания светлого потолка без единого пятнышка и прокручивания одних и тех же мыслей в голове. И что хуже всего, мысли эти были чаще всего не о моей дальнейшей судьбе, а о недавних событиях. Раз за разом в моей голове раздавался громкий, душераздирающий вопль: «Почему?»

Этот вопрос набатом звучал в моей голове, отталкивался от стенок черепа множественным эхом и долго ещё не затихал, беснуясь внутри. Почему именно так? Почему именно в тот момент, когда я полностью доверилась ему? Множественные вопросы роились в голове. И ни на один из них у меня не было ответа… Вернее, был, но как мне не хотелось верить в него!

«Потому что всё, что было, это ничто иное как временное развлечение…» – шептал внутренний голос.

Сладкая приманка, на которую ты безрассудно повелась, и поплатилась за это. Тебя пинком сбросили вниз, на дно ямы, протянули руку помощи и вновь сбросили обратно. Падать второй раз было больнее. Хотя бы потому, что поверила всей душой в иное развитие нашей истории. Нашей. Усмехнулась. Она была только моей с самого начала, неправильная и уродливая, как всё в этом жестоком мире. Всё остальное – это иллюзия, полное ничто.

Но ведь не врали его губы и руки, не врали его глаза, жадно пожирающие меня… Не врали?..

Тишина в ответ. Хотелось разрезать эту тишину на куски и проглотить, чтобы наполнить себя ею до краёв. Наполниться тишиной и спокойствием, не сходя с ума каждый день от горечи, разъедающей изнутри, и бесконечных сомнений.

К концу первой недели моего пребывания на корабле Советника Дэйррин решил, что я достаточно смирилась со своей участью и перевёл меня в комнатушку, размером едва ли больше камеры заключения, но с встроенными удобствами.

Его поведение и отношение ко мне путали меня ещё больше. Будто я была ценным гостем, пусть и ограниченным в правах, но никак не лабораторной испытуемой. Это сбивало меня с толку, я не могла понять его истинных намерений и ещё больше нервничала от неопределённости. Хотелось бы поскорее покончить с затянувшейся историей раз и навсегда, но только не корчиться в муках ожидания.

Однажды меня привели в лабораторию. Будто все мои мысли и сомнения были услышаны Дэйррином, и он решил наконец-таки разрешить их. Я слабо улыбнулась, нисколько не удивляясь равнодушию, с которым восприняла это.

Просто в один момент ты настолько устаёшь трястись от страха и переживаний за свою жизнь, что тебе становится всё равно. Постоянное напряжение и тревога обгладывают тебя незаметно, по маленькому кусочку, до тех пор, пока ты не превращаешься в тень, бледное подобие самого себя, готовое ко всему.

– Добрый день, Тайра. Ты несколько бледна для этого времени суток, ты не находишь?

– Какое это имеет значение?

– Выглядишь истощённой и замученной. Я не хочу, чтобы ты померла от тоски раньше срока, – недовольно поморщился Дэйррин.

– Знаешь, Советник, это было бы даже неплохо. Помереть, не успев внести вклад в развитие вашей цивилизации. Пожалуй, это было бы лучшим окончанием моего жизненного пути, – я усмехнулась, глядя на Дэйррина, расхаживающего по кабинету, отделённому прозрачным стеклом от зала с оборудованием.